Окна казенного здания взрываются, оставляя под осколками темные пятна, похожие на первые рисунки ребенка. Дерево с обломанными ветками закручивается, застывает и снова закручивается. Стоящие напротив друг друга люди неподвижны. Кажется, что в этом изображении все, что вокруг людей не застыло, а неостановимо меняется. Мир разрушается, но люди в кадре этого не замечают. Скованность и буйство — два полюса этой фотографии. Неподвижность фигур только подчеркивает изменение и распад, а жест мужчины трогательная попытка его отменить. Хрупкое состояние, в котором для человека на мгновенье другой становится дорог, особенно отчетливо в момент, когда разрушительное движение времени не оставляет шансов стеклами в окнах. Малозаметные, незначительные жесты в фотографии значат больше любых сформулированных понятий. В этих жестах проявляются чувства.
Камера не различает живое и мертвое, изменяющееся и застывшее. Мир на фотографии — это равнозначные градации серого, черного, белого. Все что воздействует на зрителя живет внутри него. Забытый опыт, стертое впечатление, непроговоренная мысль: все есть в изображениях. Фотография возвращает пережитое.
